Кроль необыкновенно активный и деятельный человек: он не только тянет огромный груз постоянных забот, но и придумывает все новые программы, проекты, группы, тренинги, с головой уходит в осуществление своих замыслов. О своей работе и своем видении психотерапии Леонид рассказал корреспонденту газеты ВЗГЛЯД Анне Кузьминской. - Леонид, вы ведь психотерапевт, и маститый. Почему вы занимаетесь сейчас преимущественно бизнес-тренингами? - Потому что за это платят больше денег. (Смеется.) Потому что в бизнесе сегодня больше энергии, чем в других сферах общения и интеллектуального взаимодействия. Потому что за относительно короткое время удается многого достичь. - Вам это нравится больше, чем психотерапия? - Да. Но тут же нет четкого разделения: тренинг и психотерапия. Мне нравится, когда я иду на тренинг с чисто деловыми задачами, а заодно работаю над тем, чтобы вытащить людей из их мелких стереотипов, помочь им интереснее думать и глубже чувствовать. Я летел недавно на тренинг в Новосибирск и в самолете работал над провокационным текстом «Сказкотерапия на переговорах». Я пытался смешать две реальности: бизнес и культуру сказок. - Как это? - Например, в российской традиции человек часто получает три «нет» перед «да», как в сказке. Если знать об этом и понимать, что это особенность культуры, а вовсе не личного отношения, с этим легче взаимодействовать. Вы будете общаться, ожидая «да» только с четвертого раза. - А почему вы отошли от психотерапии в чистом виде? - Я занимался этим много лет, сейчас мне интереснее психотерапия организаций, групп, взаимодействие с успешными людьми. Для того чтобы заниматься традиционной психотерапией, хорошо бы, как на Западе, иметь систему социальной поддержки для людей, у которых нет возможности платить, и прочее, прочее.
«Психотерапия декларировала свободу для любого человека быть самим собой» - Что, на ваш взгляд, происходит сейчас с психотерапией в России? - Ее становится больше, качество ее постепенно растет. Когда я только начинал, психотерапия была катакомбной. Услуги были частными, все они были в сумрачной зоне между «не разрешено» и «не запрещено». Психотерапии было на самом деле не так уж мало, но это был не вполне понятный жанр. Занятия психотерапией были очень романтичными: читались книжки, зачастую сделанные на ксероксе, переводили сами, материалов было мало... В психотерапию обращались интеллектуально продвинутые люди, она казалось видом эскапизма. - О каких годах речь? - До перестройки. Восьмидесятые годы. Это был период, когда психотерапией стали заниматься психологи, а не психиатры. - Психотерапия стала чем-то вроде таинства? - Она была чем-то более раскрепощенным и менее материалистическим, чем психиатрия. И она была похожа на игру. Психотерапия стала одним из культурных оазисов, в котором раскручивались социальные гайки. Было интересно, насколько сильно их возможно раскрутить. Психиатрия исходила из того, что любое расстройство в человеке нужно лечить лекарствами – и тогда он сможет стать как все. Психотерапия декларировала свободу для любого человека быть самим собой. В конце восьмидесятых к нам стали приезжать зарубежные психотерапевты: мы узнали про эриксоновскую терапию, про роджерианскую терапию... выяснилось, что мы изобретали велосипеды и хитроумные инструменты, которые уже давно были открыты. Хотя какие-то свои находки у нас все же остались, и мы ими гордились. Например, мы как-то привезли на международную конференцию методику описания своего лица в зеркале психотерапевтической группы - мы очень дорожили нашими идеями невербальных, ассоциативных и других неожиданных зеркал. - На ваш взгляд, сейчас существует какая-то оригинальная российская психотерапия? Или мы применяем известные зарубежные методики? - В отечественной психотерапии происходит все то же самое, что и в других сферах жизни. В политике, например. Есть западники, которые считают, что задача в том, чтобы хорошо освоить западные методы. Есть славянофилы, который опираются на некий собственный путь и собственные традиции. Есть принципиальные эклектики, которые берут на вооружение все подряд. Есть люди, которые считают, что пока пять лет не поучишься и три года не постажируешься, нельзя ни за что браться. Есть люди, которые прочитали одну книжку и сходили на один тренинг, и этого им достаточно, чтобы начать работать. Ровно то же самое, что в любых других сферах. Источник: «Взгляд» "
